Активная работа с иностранными инвесторами — одна из визитных карточек Ульяновской области. Но, оказывается, далеко не всегда развитие региона приносит ему только пользу. Как вместе с инвестактивностью растет преступность и почему в регионе столь низкая раскрываемость громких преступлений? Об этом в эфире радиостанции «Эхо Москвы» рассказал известный политолог Эрнест Старателев. Избранные моменты его беседы с ведущим отобрал корреспондент Рупор73.


   Ведущий: Социальный-экономический кризис в регионах, в частности в Ульяновской области - тема эфира. У меня в руках письмо на имя главы СКР Александра Бастрыкина, письмо от руководителя «Молодой гвардии» «Единой России», члена общественной палаты Ульяновской области Сергея Гулькина, где речь идет о том, что просят вмешаться Александра Ивановича в ситуацию в Ульяновской области в связи с тем, что в регионе сплошные убийства.

   Эрнест Старателев: Насколько я понимаю, не столько сплошные убийства, сколько сплошные нераскрытые преступления. Вот я когда читал обращение, опубликованное на региональных интернет-сайтах, нераскрытых преступлений очень много, в том числе громких, заказных, тяжких. Поэтому, как понимаю я, эти господа, в том числе Гулькин, просят прислать нормальных сыскарей в регион, потому что не видят перспектив раскрытия этих преступлений сегодня той командой Следственного Комитета, которая есть в Ульяновске.

   Ведущий: Вообще и в Москве бывают убийства. К сожалению, тоже достаточно жестокие, и не только в Москве. Чем Ульяновская область отличается?

   Эрнест: Буквально 16-го числа, неделю назад, убили семью Логиновых. Это семья близких родственников действующего главы города Марины Павловной Беспаловой, в очередной раз выражаем ей соболезнования. Вот вы представляете, чтобы убили, простите, конечно, за такой пример, родственников мэра такого крупного города как Москва или Петербург. Как быстро нашли бы людей подозреваемых, как быстро бы появились какие-то серьезные результаты расследования? Я думаю, мгновенно (...)

   Год назад в Ульяновске пытались забить молотками депутата гордумы Геннадия Бударина, товарищ мой Геннадий Бударин, знаю его много лет. Молотками забивали человека! Еле остался жив. До сих пор не найдены преступники. Бударин вынужден был обращаться к Бастыркину лично (...) Представьте опять же, что депутата парламента городского в Москве, Петербурге, Самаре, Нижнем Новгороде кто-то попытался бы вот таким образом забить молотками. Это сложно представить, потому что уже эпоха другая. Совсем другая эпоха, а такое ощущение, что в каком-то смысле регион Ульяновский возвращается в те самые пресловутые 90-е, причем возвращается не столько потому, что там какая-то тяжелая экономическая обстановка, а потому что там так работают правоохранительные органы (...)

   Дело в том, что Ульяновск очень бодро развивается в последние годы (...) Сейчас развиваются серьезные проекты по развитию промышленности и западные инвесторы до сих пор остаются, несмотря на санкции (...) То есть на самом деле регион развивается очень бойко. Понятно, что на этом бойком развитии возникают в том числе разного рода бизнес-конфликты, потому что параллельно с развитием общей экономической ситуации, с развитием инвестиционного климата, развивается и бизнес, связанный с частным предпринимательством. Но вопрос-то ведь не в том, что он развивается, а в том, что, конечно, возникает какая-то «делёжка». Люди ведь - это люди, и страсти - это страсти. Но когда преступления не раскрываются, возникает ощущение безнаказанности, возникает ощущение, что нет неотвратимости наказания. Конечно, растёт уличная преступность тоже. Я по дороге почитал региональный выпуск «Коммерсанта» - «Коммерсант Волга» и там был комментарий СУ СК Ульяновской области, подчинённых господина Евдокимова, руководителя этого СК, о том что якобы в Ульяновске снижается преступность. Не то что раскрываемость растёт, уж само собой растёт с их точки зрения, но и снижается преступность. Я зашел на сайт правовой информации, правовой статистики, посмотрел там. На самом деле нет - растёт. Год от года по 3-4% подрастает, в том числе и тяжкие преступления. И понятно, что если раскрытия преступлений нет, особенно громких, то конкретные, в том числе шпана, чувствуют себя совершенно безнаказанно (…)

   ...Поведение правоохранителей, поведение того же генерала Евдокимова, генерала Варченко, вот этих руководителей ведомств СУ СК, ГУВД, выглядит странным, потому что ведь на самом деле их задача обеспечить безопасность существования в том числе этих инвесторов. Их работников, которые будут приезжать в этот город трудиться, инженеров, которые там будут работать, людей. В частности, в Димитровграде строится центр радиологической медицины (…) Уникальный центр, который при помощи всех этих технологий будет лечить сложные заболевания, в том числе онкологические. Лечить не жителей Димитровграда, а жителей страны. Представляете себе, в город, в котором не решены проблемы уличной преступности, будут приезжать люди, у которых какие-то заболевания. Они там будут жить, как они себя там будут чувствовать? Они вообще будут выходить за территорию? Даже не сами больные, а люди, которые сопровождают. Родня, например. Жутковатая история на самом деле. Инженеры той же «Такаты», как они себя будут чувствовать, если они будут знать, что им в любой момент могут голову проломить молотком? Вот на самом деле странная очень ситуация, когда усилия регионального правительства по развитию инвестиционной привлекательности активны и серьезны, и заметны, и общепризнанны уже давно, а местные правоохранительные органы, такое ощущение, что живут в каких-то 90-х годах, совершенно не шевелятся и не видно их работы, и преступлений нераскрытых громких очень много. Понимаете, может быть там и раскрываются какие-нибудь преступления более мелкие, но громкое преступление тем и важно, что на него обращает внимание все общество. Его необходимо раскрыть для того, чтобы была та самая неотвратимость наказания.

   Ведущий: Ситуация в Ульяновской области отличается от, если Вы знаете, конечно, от ситуации в соседних областях?

   Эрнест: Существенно. Существенно отличается. Вот если, например, взять Самарскую область, это прям граничащий регион. С Мордовией можно сравнить, которая еще лет 15 назад была просто источником криминальных кадров, в том числе крупных ОПГ. Так вот на всякий случай таких громких убийств, как в Ульяновске нет давно нигде. Они, конечно, случаются, но так, чтобы каждый год, а то и по два раза в год происходили какие-то такого рода события... Например, избили молотками депутата гордумы Бударина до полусмерти, остался еле жив человек, в этом же году у крупного местного предпринимателя Гасанова убивают мать и жену зверски, чуть ли не расчленяют, у них там головы отрублены, ну, жуткая история совершенно. В один год. Оба ведь не раскрыты. Уже год прошел, уже 2015 на дворе. При этом, например, совершенно неожиданно находят в качестве подозреваемой в этом убийстве вот этих вот несчастных женщин, физически больную старуху. Старуху! Пожилую женщину психически больную, которая на жизнь зарабатывает тем, что иногда в долг берет у бизнесменов деньги и куда-то их девает, а так вообще мороженым торгует на одной из центральных улиц города. Вот она, видимо, потенциальный заказчик. Она вот жалуется Бастыркину на то, как её там прессовали и требовали дать признательные показания. Такого, конечно, нет в соседних регионах. Вот последнее громкое убийство, которое было в Самаре, может быть, за последние 4-5 лет, это убийство предпринимателя Дергилёва, крупного торговца. Уже нашли подозреваемых, и обвиняемых, и следствие идёт и ведётся активно. Понимаете, ведь современные методы ведения следствия, ведения оперативно-розыскной деятельности таковы, что найти-то можно кого угодно на самом деле, было бы желание (...)

   Ведущий: … Социально-экономический кризис в регионах, в том числе в Ульяновской области - такая тема эфира. Но на самом деле мы говорим все-таки про странно криминогенную обстановку.

   Эрнест: О криминогенном фоне, который на самом деле сформировался в том числе потому, что развивается регион. Но как бы за развитием региона надо поспешать. Правоохранителям надо бы поспешать. Надо быть опережающим инструментом во всей этой истории, опережающим институтом. Надо пытаться каким-то образом реагировать на те опасности, которые приносит с собой социально-экономическое развитие региона (...)

   Ведущий: Ну вот я все-таки хочу вернуться к своему вопросу: с чем это связано?

Эрнест: Ну, это сложно объяснить, с чем это связано. Но я боюсь, что это, может быть, связано с кадровым голодом в СК, с кадровым голодом в ГУВД, может быть действительно не хватает серьёзных, опытных руководителей, которые могли бы возглавить эти ведомства. Может быть, есть привычка считать Ульяновск таким регионом, в котором, ну, как-то, знаете, вот он когда-то был немножечко отстающим, вернее, крепко отстающим от всех других территорий, поэтому по привычке посылают туда кого не жалко, как-то по остаточному принципу. Может быть так. Сложно сказать, я не понимаю, как строится кадровая политика правоохранительных органов. Я просто знаю, что есть в регионах страны блестящие специалисты, которые работают, активно работают (...)

   Ведущий: Когда кто-то не исполняет свои обязанности будь то полицейский, будь то кто угодно, то есть два варианта: первый вариант - просто не умеет (…). А второй - не хочет, не заинтересован. Не заинтересован из-за маленькой зарплаты.

   Эрнест: Эти люди очень часто работают не за зарплату, ведь эти люди, когда они увлеченно делают дело, профессионалы, они очень часто работают не за зарплату. Я думаю, что они действительно испытывают определенное чувство неловкости, когда их заставляют решать несвойственные им задачи. Ну вот, например, опрашивать журналисток (имеется ввиду история с ульяновской журналисткой, которую вызывали в СУ СК после публикации критического материала про это ведомство— Прим.ред.). Или там еще чего-нибудь подобное делать вместо того, чтобы раскрывать тяжкие преступления. Это вопрос управленческий. То есть какие задачи перед ними ставят, чем заполняют их рабочее время, то они и делают. Но если у них находится в ситуации, ну, насколько я знаю, 5-6 нераскрытых убийств и покушения на убийства, если у них остается время заниматься журналистками и лошадьми, и смешными картинками на стенах, то извините. Это уже вопрос тех задач, которые перед ними ставит руководство. Я убежден, что в СК Ульяновской области есть профессиональные, серьёзные люди, следователи, как и в ГУВД есть серьёзные оперативники. Конечно, есть. Но вопрос в том, чем они заняты: какими процессами, что расследуют вообще.

   Ведущий: Ну, это вопрос постановки задач.

   Эрнест: Конечно.   

   Ведущий: Тогда спрашивается, а почему руководство ставит задачи какие-то странные и не ставит задачи первой степени важности?

   Эрнест: Очевидно, не чувствуют себя уверенными, боятся просто банальной критики. До такой степени не чувствуют себя уверенными, что охотятся на журналистов, на общественников. Там же не только Гулькин написал письмо, там писали еще какие-то общественники, я сейчас, честно говоря, не вспомню (…) Так вот, фокус заключается в том, что этих людей уже вызвали и попросили дать какие-то показания насчет того, зачем они писали эти обращения. Ну, написали люди обращения, ну, собственно, зачем их вызывать, зачем им на это тратить время? Значит это самочувствие такое у конкретного генерала, ну, неуверенный, что он всеми силами пытается защитить своё рабочее кресло. Другого объяснения нет. Ну и когда люди начинают разговаривать про заговор, они же разговаривают об этом между собой, внутри СК, они всерьез этим заняты. Ну а когда руководство занято сохранением кресла, а не работой, естественно, и сотрудники подстраиваются как могут, куда деваться. Это же вертикальная структура, почти армейская.

   Ведущий: Вопрос исключительно в личностях руководителей.

   Эрнест: Ну очевидно. Несколько лет назад эта ситуация не была такой острой. Ну, понятно, что руководство ГУВД меняется очень часто, на моей памяти уже сейчас третий начальник ГУВД в Ульяновской области. Их меняют достаточно часто. Может, связано это с тем, что люди просто не успевают там приработаться - не знаю. Но, очевидно, что это вопрос глубоко личностный.

   Ведущий: Какой выход, на ваш взгляд? Возвращаясь к тому, с чего мы начали, к письму Гулькина. Он просит Бастыркина рассмотреть возможность взять сложившуюся ситуацию в регионе на свой личный контроль и направить оперативную группу из управления собственной безопасности в Ульяновск.

   Эрнест: Ну, я считаю, очень хорошее на самом-то деле предложение насчет оперативной группы, потому что, понимаете, конкуренция же рождает живые процессы. Появление столичных сыскарей всегда бодрит. Когда приедут люди, которые приехали решать задачу, они не боятся за то, что с начальником случится ближайшее время. Поэтому очень здорово было бы, если бы в Ульяновске оказались вот эти столичные сыскари опытные. Ну, необязательно столичные. Может быть, какая-то группа специалистов будет, которая в других регионах работает, они же умеют это делать. Которые просто займутся работой, и, наверное, к этому подтянутся и остальные сотрудники и, наконец-то, раскроют эти дела (...)

Полную версию интервью можно прочитать здесь, а послушать здесь

Фото с сайта odessamedia.net