Сонечка появилась на свет в октябре 2014 года. Она здоровенькая, улыбчивая и подвижная девочка. Стоит только заглянуть в ее веселые глазенки, которыми она смотрит на этот пока еще новый для нее мир, как на душе становится радостнее и спокойнее. Не глаза, а солнечные лучики — до того яркие! Только вот не смогли эти лучики растопить сердца взрослых дядь и тёть, которые, хотя давно уже не дети, заигрались во власть и напрочь позабыли про совесть.
Главные герои
Это одна из тех историй, за которые стыдно. Стыдно не перед кем-то конкретно, а вообще, в целом. Стыдно — и всё тут. В голове не укладывается, как такое возможно. Мне, конечно, приходилось слушать рассказы про равнодушие чиновников, приходилось и сталкиваться с ним, но все равно казалось, что оно не может настолько переливаться через край.
Оказалось, может. И об этом мне рассказала простая девочка Таня. С виду и по общению Таня приятная и очень живая девушка, скромная, но прямолинейная. Еще совсем молоденькая, но при этом в ее глазах застыла холодная слеза. И, знаете, это неудивительно.
Таня действительно еще молоденькая. В ее годы девушки думают об ухажерах, цветах и романтике. Но у Тани все сложилось иначе. Таня — мать-одиночка. Говорит она об этом прямо и гордо. И гордиться ей есть чем. Ее дочка Соня - воистину чудесный ребенок. Из нее, наверняка, вырастет настоящая принцесса. И пусть эти слова звучат банально — зато это правда.
Глядя на снимки, сложно поверить, что маленькая Сонечка уже стала жертвой нечеловеческого равнодушия. Ей на ее еще только начавшемся жизненном пути (малышке всего 10 месяцев) уже пришлось столкнуться с высокомерием, жестокостью и тем, что принято называть властью.
Погорельцы
В феврале этого года, когда Сонечка была еще совсем крохой, Таня столкнулась с большой бедой. Ее дом сгорел, а вместе с ним — почти все имущество. Жили они тогда в поселке Юшанское Майнского района. Там на улице Школьной стоял деревянный домишко на 4 семьи. В одной из квартир Таня была прописана вместе с мамой. Дочку прописать еще не успела.
На счастье или на горе, когда начался пожар, Таня с Соней в квартире не жили. В самый разгар зимних холодов печи в доме развалились, и поскольку температура дома мало чем отличалась от температуры за окном, они решили перебраться в Ульяновск в съемную комнатушку мамы Тани, Сониной бабушки. Там хотели переждать холода.
А 11 февраля Тане позвонил сосед и сказал в трубку спокойным голосом: «Хочешь я тебя поздравлю? У нас дом сгорел». Когда Таня с мамой, Еленой Павловной, приехали в Юшанское, то увидели только обугленные стены и уничтоженные в огне вещи.
Так и осталась Таня без дома, а Соня — даже без прописки. Всем известно, что пожар — страшное горе для любой семьи. Но в этом случае — пожар был смерти подобен. Теперь у Тани была только сумка вещей, 4-месячная любимая дочка и небо над головой. И еще, конечно, мама.
Обстановочка
Мама Тани, Елена Павловна, и тогда, и сейчас много работала. Все — для благополучия дочери и внучки. Уже тогда она начала снимать комнату в Ульяновске, чтобы быть ближе к работе. А работает она продавцом в магазине. Работенка, конечно, адская. Две недели трудишься, а потом две недели приходишь в себя: с 7 утра до 11 часов вечера на ногах. А еще — дорога домой (магазин в Луговом), а еще — без выходных. Все это — за 12 тысяч рублей.
Когда я разговаривал с Еленой Павловной, я удивлялся: неужели нет работы ближе к дому? Оказалось, нет. Либо требуется медкнижка (старая сгорела, а на новую вечно не хватает денег), либо не берут из-за возраста. «На работе уже так просто не попрыгаешь, как раньше. Если, как у меня, предпенсионный возраст, то устроиться очень сложно», — объяснила она мне. Да я и не спорил. Если уж в целом Майнском районе работы не нашлось...
К этим 12 тысячам прибавим 3 100 рублей детских, которые получает Таня, — вот и весь семейный бюджет. После пожара эти две женщины с Сонечкой на руках должны были снимать комнату, кормиться, покупать одежду девочке («Она же растет по минутам», — горестно добавляет Таня) и постоянно кататься в родной район, чтобы собирать документы о том, что являются погорельцами и имеют право на жилье. И все это, не забывайте, на 15 тысяч рублей.
Конечно, пришлось наделать долгов, с которыми до сих пор со своих заработанных кровью и потом копеек не могут до конца расквитаться. Но история совсем не об этом. Эта история о другом: о равнодушии, примеров которому великое множество, но говорить о котором вслух как-то не принято.
«Зачем вообще рожала?»
Таня рассказывает: всем жильцам злополучного дома на улице Школьной в Юшанском новые квартиры на сегодняшний день уже предоставили. Всем, кроме нее. «У нас в соседях жили два парня, так вот им уже в течение недели дали. А я, мама-одиночка, все жду», — делится горем Таня. И печалиться есть причины.
Маме Тани, которая была прописана в том же доме, новое жилье в Майнском районе предоставили: голые стены и окна заложенные кирпичами. Жить там невозможно, требуется ремонт, на который денег у взрослой женщины просто нет.
А вот Тане с Сонечкой жилье так и не выделили. «Мне показывали несколько квартир в районе. Но знаете, я туда даже зайти боялась с дочкой: потолок в любую секунду обвалиться может, это даже я вижу, отопления нет. На какие деньги я его буду делать? А мне говорят — ну, мы предлагали. Разве так можно?» - удивляется девушка.
Но далеко не это самое подлое и постыдное в этой ситуации. Самое подлое вот что. Когда мама Тани спросила в районной администрации, почему ее дочке и внучке не хотят нормальный дом предоставить, ей очередная чиновница в очередном кабинете ответила: «А зачем она вообще рожала? У нее же никаких перспектив: ни мужа, ни работы».
Вот что такое местечковая власть, вот что такое человечность и сочувствие. Я смотрю на фотографию Сонечки, смотрю на Таню, вспоминаю эти слова и не могу понять: как же низко можно пасть, занимая высокую должность.
Безжалостное государство
Администрация Майнского района, которой руководит Александр Дорофеев, и администрация Тагайского поселения, ее возглавляет Константин Журтубаев, — вот те крепости, с царьками которых столкнулась Таня и даже не столько Таня, сколько ее дочка Соня, которой нет еще и годика.
О своем общении с ними Таня может написать целую книгу. Но они того не стоят. Стоят упоминания лишь несколько эпизодов, которые даже меня, стороннего человека, заставили сотрогнуться и устыдиться родного региона. Когда Елена Павловна встретилась с дамами из районной администрации и прямо спросила: почему у соседей Тани — уже по новой квартире, а дочери предлагают только сараи, те ответили: «Ваши соседи местные, наши, а вы - приезжие. Чего вы хотели? Те, кто тут с рождения живет, по очереди первыми идут».
Елена Павловна с детьми переехала в Россию из Казахстана в 1999 году, то есть 16 лет назад. Уже давно они все имеют российские паспорта, российское гражданство... Сколько же должно пройти времени, чтобы стать «нашим»? Тем более, что Сонечка, главная героиня этой статьи, родилась здесь.
А еще Тане, пока она чуть не на коленях, как сама говорит, просила хоть о каком-то приемлемом жилье (чтобы стены ровно стояли и потолок не падал), острые на язык чиновницы в кабинетах все той же районной администрации говорили: «Если аборт не сделала — оставила бы ребенка в больнице». Такие советы Таня терпела стоически. И даже пока мне про это рассказывала, не заплакала. Только один раз дала слабину: «Очень обидно. Не знаю что думать даже. Может, я такая грешная? Как будто нас прокляли...» «Тише, дочка. Все будет хорошо», — успокаивает Елена Павловна. Они друг для друга опора. Другой опоры нет.
Вместо заключения
- Таня, а вы куда-то кроме районной администрации обращались?
- Да, я писала в администрацию губернатора письма. Но там приходят дежурные ответы: рассмотрим, разберемся, сообщим. Хотела попасть на личный прием к Морозову, но не получилось.
И удивляться этому не приходится. Не хочется превращать эту драматичную историю Сонечки, ее мамы и бабушки в политическую статью. Все и так понятно: одним чиновникам все равно, у других — дела поважнее. Только вот у одной маленькой девочки из Ульяновска до сих пор нет ни прописки (за что Таню опять же оштрафуют, а деньги из ниоткуда тоже не появятся), ни собственной крыши над головой. Только съемная комната в небольшой квартирке, которая шкафом поделена на две части.
И пока Сонечке, Тане и Елене Павловне приходится рассчитывать только на себя. Когда я выслушал эту историю, многие детали которой пришлось опустить из соображении экономии читательского времени, ободряющих слов для этих сильных женщин я не нашел. Что тут скажешь? Они все сами понимают лучше моего.
- Очень непростая история у вас. Я могу вам только силы и стойкости пожелать.
- Я знаю все. Спасибо. Я за своего ребенка буду бороться. Если нужно, до президента дойду. Но жить моя дочка должна в нормальном доме.
Когда я распрощался с Таней, Еленой Павловной и Сонечкой, самым сильным моим чувством был стыд. Как же все-таки стыдно за наших равнодушных чиновников.
Валерий Васнецов
фото из личного архива героев статьи